Семь ошибок Галдан-Бошокту-хана.

Семнадцатый век был судьбоносным для народов Восточной и Центральной Азии. Тогда была определена история региона на несколько столетий вперед. В Маньчжурии, под руководством династии Цин возникло сильное государство, которой сумело завоевать Китай, Тибет, Монголию, Синцзян. Главная работа по объединению Китая с обширными территориями севернее и западнее Великой стены состоялось именно тогда, при великом маньчжурском императоре Сюань Е, более известном под своим посмертным именем Кан-си

Один из опасных противников маньчжурской империи в ту эпоху - Галдан-Бошокту-хан.

Он был одним из братьев Сэнгэ - хана могущественного Джунгарского ханства (джунгары, или ойраты - западные монголы, родственники калмыков). В юности Галдана заставили принять сан буддистского монаха и отправили в Тибет, где его ожидала блестящая духовная карьера. Однако юноша отпросился у благоволившего ему пятого Далай-ламы и вернулся в Джунгарию, где в это время разгорелась борьба Сэнгэ со своими двумя другими братьями.

Сэнгэ приблизил Галдана к себе, но вскоре был убит врагами. Тогда Галдан добивается снятия с себя монашеского сана, женится на дочери крупного монгольского феодала, карает братьев - погубителей Сэнгэ и, затем, становится ханом Джунгарии.

Однако затем возникают проблемы. Сыновья Сэнгэ сами заявляют права на престол. Галдан уничтожает одного из них, но второй - Цэван-Рабдан не только спасается, но и выкраивает себе удел, став непримиримым врагом Бошокту-хана.

Затем происходит ссора Галдана с тестем, перерастающая в войну. Хан победил и казнил тестя. Часть военной добычи и захваченных пленников Галдан отослал к Кан-си. Но маньчжурский император отказался принять подарки владыки Джунгарии, заявив, что то была неправедная война. Кан-си понимал, сколь важно сохранять и поддерживать моральный авторитет империи.

Следующий этап политики - северный, а именно отправка посланника к Хрущеву - русскому воеводе в Сибири, с требованием не собирать ясак (дань) с кыргызов (хакасов) и других людей, некогда подвластных джунгарам. Хрущев отказал, естественно, а Галдан не стал настаивать.

Далее Бошокту-хан совершил поход на юго-восток, в целях присоединения Кукунора (ханства, как и Джунгария населенного ойратами). Однако, с полдороги вернулся домой, видимо, убоявшись столкновения с цинскими войсками и не почувствовав поддержки своим замыслам среди местного населения.

После этого хан Джунгарии обращается на юго-запад, к мусульманским владетелям Кашгара и Уйгурии (ныне принадлежат Китаю в качестве провинции Синьцзян). Он вмешивается в междоусобицы и завоевывает этот обширный край.

Но более всего хана интересуют дела у восточных монголов (халхасов). Халха (нынешняя Монгольская Народная Республика) делилась на три владения, находившиеся в некоторой зависимости от маньчжурской династии Цин. Но именно в слабой, формальной зависимости.

Между двумя халхасскими князьями возникла распря, которую искусно поддерживал Кан-си. Халха была стратегически важной территорией, и маньчжурам было необходимо получить над ней реальную власть, как они уже сделали это с Чахаром - южномонгольским ханством. Однако руки Кан-си были пока связаны - он заканчивал завоевание южного Китая, где сопротивлялись остатки династии Мин и китайские патриоты.

Галдан мечтал об объединении западных и восточных монголов (ойратов и халхасов) и создании единого могущественного государства. Но между двумя ветвями некогда единого народа пролегала вековая вражда. Есть обоснованная точка зрения, что Кан-си нарочно втягивал джунгарского хана в халхасские дела, дабы тот послужил жупелом для восточных монголов, побудив их искать защиты маньчжуров. Во всяком случае, события пошли именно по такому сценарию.

На общем съезде халхасов присутствовали также Галдан-Бошокту-хан, представители тибетского Далай-ламы и Кан-си, а также общемонгольский верховный лама Чжэбздун-Дамба-хутухта. Посланец Кан-си провел ловкую интригу, в результате которой монгольский лама сел выше представителя Далай-ламы, что оскорбило Галдана (на самом деле, пятый Далай-лама уже умер от старости, но тибетские министры скрывали его смерть много лет и поддерживали джунгарского хана).

Интрига спровоцировала цепь кровавых разборок. Один халхасский правитель - тушэту-хан разбил своего соперника, но и сам был разгромлен Галданом. Тогда он был вынужден, спасая собственную жизнь, обратиться за покровительством к Кан-си. Последний только что закончил завоевание Китая, поэтому все складывалось для него как нельзя более удачно. Халха упала в руки императора Цин как созревшее яблоко.

Тем не менее, Кан-си начал вести переговоры с Галданом, дабы задержать его, в то время как сильная маньчжурская армия быстро продвигалась по монгольской территории, дабы разбить джунгарского хана и разом решить все проблемы. Когда надо было - Кан-си выжидал время, когда надо - действовал стремительно.

Произошло сражение, однако Галдан сумел сохранить армию и отступил. Но случилось самое страшное для него. Заклятый враг Галдана, племянник Цэван-Рабдан захватил власть в самой Джунгарии, пока Бошокту-хан находился в Халхе.

Галдан оказался в изоляции. Маньчжурский император Кан-си лично возглавил армию, одержав победу (благодаря превосходящим численно и технически силам он действовал почти наверняка) и блокировав Бошокту-хана. Тот держался сколько мог, пока не умер от истощения сил. Восточная Монголия (Халха) стала провинцией маньчжурской империи Цин.

Судя по всему, Галдан был человек весьма энергичный и обаятельный. В пользу последнего обстоятельства говорит тот факт, что, несмотря на крайне затруднительные обстоятельства, приближенные не попытались выдать его врагам, дабы обеспечить себе прощение (и, возможно, богатство). Так, как это сделали, скажем, сподвижники Емельяна Пугачева.

Тем не менее, с позиций поклонника стратегических игр ошибки Галдан-Бошокту-хана бросаются в глаза. Я не случайно подробно изложил вехи его политической  биографии.

Во-первых - зачем он расстригся? Действуя в качестве знатного ламы, представителя Далай-ламы - крайне влиятельного в Восточной и Центральной Азии духовного главы Тибета, Галдан мог бы добиться подлинной власти с гораздо большей экономией сил.

Во-вторых - почему не ликвидировал Цэван-Рабдана? Чингиз-хан, к примеру, старался никогда не оставлять врагов в тылу.

В третьих, гражданская война с тестем - это уже непростительно. Последнего надлежало сделать своей опорой и союзником.

В четвертых - к чему было посылать посла с угрозами к русскому воеводе? Если собираешься тягаться с маньчжурами - необходимо иметь спокойный тыл в лице России. А ведь как Галдан просил потом русских о помощи! Но те сохраняли мир, заключенный с Кан-си.

В пятых, отмененный на полпути поход против Кукунора не есть гут. Конечно, это лучше, чем быть разбитым, но соотношение сил следовало осознать заранее, и не делать ненужных перемещений по стратегической карте.

В шестых - для чего было завоевывать мусульманских владетелей Синьцзяна? Правда, акция прошла успешно. Вероятно, Галдан соблазнился легкой добычей, он желал увеличить материальные ресурсы ханства. Однако это явно уводило Бошокту-хана от выполнения главной стратегической задачи - присоединения Халхи к Джунгарии и объединения всех монголов. Он терял драгоценное время, пока маньчжурский император был скован войной в Китае. Синьцзян не стал опорой Галдана, а перешел к его противнику Цэван-Рабдану. Что не помешало позднее Кан-си обвинить Бошокту-хана в том, что тот желает передать власть в Центральной Азии мусульманам (пропагандистская война).

В седьмых - не следовало поддаваться на провокацию во время общемонгольского съезда в Халхе.

В противоположность деятельности Галдан-Бошокту-хана, политика Кан-си представляется исключительно разумной и дальновидной. И, как это ни странно - гуманной. Разумеется, в той мере, в какой гуманность не вредила стратегии.